Тарас Загумёнов

[Нему-идиотка]

или "откуда Тарасу известно про Вику"
Первые сборы Апекса под руководством Тотто Гривза были омрачены страшной вестью - катаясь на горных лыжах разбился единственный сын Тараса Загумёнова. Денису было всего пятнадцать лет, десять из которых он провел в лыжных ботинках, как шутил до этого дня его отец. В них и умер, как пошутила над Загумёновыми судьба. Мистер Гривз выразил соболезнования и распорядился, чтобы игроку оказали помощь в возвращении на родину и при организации похорон. Коххинен, который был тогда морально ближе команде, чем тренер, поинтересовался, хочет ли Тарас, чтобы был кто-нибудь от клуба. Голкипер только головой покачал и поблагодарил за участие.
Он решил, что справятся сами. В конце концов, у них были родственники, с которыми чета поддерживала теплые отношения, были близкие друзья вне Апекса.
Тарас искренне надеялся, что справится и на команду не повлияет его личная трагедия. Уверенность эта пропала через два месяца, когда в младшем составе появился долговязый пан со смешным говором и вечно испуганным взглядом. Парню было семнадцать. И каждый раз, встречая новенького, Загумёнов вспоминал, что Денису семнадцать не будет уже никогда.
Конечно, ни юный голкипер Апекса, ни команда, работающая на перспективу, не были виноваты в трагедии его семьи, только вот Тарас ничего не мог поделать с тупой злостью внутри себя.
Стало еще хуже, когда новичка перевели в основной состав. Санников над Сано принялся шутить, Восиков, как мог, помогать. Большинство футболистов удивительно быстро привыкли к парню. Большинство, но не Загумёнов. Старожил Апекса только не обходил Сано по кривой дуге, даже не разговаривал без особой необходимости. Вряд ли со стороны это выглядело очень странно - всё же разница в возрасте была немаленькая.
Тарас практически смирился с тем, что не может нормально общаться с одноклубником. Пусть и было непросто – Апекс переживал удивительный подъем командного духа и весь тренерский штаб работал над сплочением коллектива. Настоящим капитаном показал себя тогда Михаил Коххинен, став тем необходимым «мостиком» между футболистами и главным тренером. Даже взрывной характер Санникова постепенно, пусть и очень медленно, начал вписываться в общие рамки команды. Мистер Гривз пришел к этому «пункту» не сразу, долго изучая вверенных ему голкиперов и работая с Аминовым и его штабом. Изначальный план выставить Илью на трансфер при первой же возможности Тотто все же откинул, попробовав не усмирять голкипера, а направлять его эмоции в рабочее русло. Да, приводы и штрафы остались. Но взамен на поле появился действительно сильный игрок. Всё это видел и понимал и Тарас. Отчего собственное недостойное, по его же мнению, поведение по отношению к Сано было еще тягостнее.
Но время меняет любого, и чем старше становился пан, чем меньше в нем оставалось подростковой угловатости, тем спокойней Загумёнов реагировал на него. Нет, он ни на секунду не забывал о пришедшем однажды сравнении, но беспричинная злость перегорела, выродившись в глухую боль. Тарас даже смеялся вместе со всеми над незадачливым парнем, когда Санников брезгливо вышвырнул все нестиранные вещи пана из раздевалки в мусорку.
А потом что-то сломалось и, внезапно, прежде всего для самого себя, Тарас успокаивал икающего от слез Сано после звонка матери последнего. Прижимал к себе эту детину и уверял, что всё нормально, что даже мужчина имеет право на слезы, что у Сано кроме всего прочего теперь есть и другая семья - Апекс. Неуклюже так успокаивал, как никогда не приходилось успокаивать Дениса. Наверно, именно тогда Тарасу и было больнее всего от своей утраты.
То, что с того дня отношения между двумя голкиперами изменились, заметили все в команде. Только вряд ли кто-то, кроме прозорливого Артемия и мистера Гривза поняли до конца, в чем именно произошла перемена.
Сано еще немного робел, обращаясь к Тарасу, но после истории со стиральным порошком и Богданычем, начал по любому поводу, связанному с котом, звонить Загумёновым. Марина терпеливо отвечала на все, даже самые глупые вопросы. Ее муж давил смешки и передавал пану витамины для Богданыча, когда Сано заподозрил питомца в сонливости. Вообще Тараса очень беспокоил вопрос, как супруга восприняла парня. С одной стороны, пан был просто одним из футболистов его клуба, с другой - она единственная знала про все переживания мужа. Марина ни разу не поднимала эту тему, из чего Тарас сделал вывод, что Сано для нее никак не ассоциируется с погибшим сыном.
Так он думал ровно до того момента, как пан не нарисовался в дверях их квартиры в три часа ночи. На руках бледный парень держал завернутую в плед собачку. За Сано стояла такая же перепуганная и плюсом зареванная девушка. Старший голкипер оглядел обоих, скулящий на одной ноте сверток и крикнул:
- Марина!
- Что случилось? - не поднимая головы с подушки, пробубнила та из спальни.
- Дункан упал, - признался Сано.
- Мимо табуретки, - проревела за ним Вика.
- Дункан - это кто у нас?- поинтересовалась женщина, судя по голосу всё же поднявшись с постели.
- Чухуахуа, - вздохнув, ответил за молодых людей Тарас.
Собачка заунывно поскулила и пару раз коротко тявкнула.
С мало понятным ворчанием Марина оделась и вышла к гостям. К ее недовольству всё указывало на перелом. Так что уже через полчаса все они были у нее на работе, где Дункану сделали рентген, и Загумёнова сама наложила фиксирующую повязку. Дежурный ветеринар, не очень хорошо знающий историю заведующей, деликатно оставил их, заметив, как оценивающе женщина смотрит на пару молодых людей.
Тем более что, успокоившись, Вика сама жутко засмущалась Тараса и его жены.
- Значит, вы с Сано встречаетесь? - словно невзначай поинтересовалась Марина, подтягивая повязку.
- Ну, да, - робко пискнула девушка.
- А как вас зовут?
- Виктория, - представилась Вика, недоумевая, почему Сано совершенно не смущает этот разговор.
- Марина Станиславовна, - назвала себя ветеринар.
- Очень приятно, - поспешила как можно спокойней улыбнуться Вика.
- А где вы работаете, Виктория?
- В зоомагазине, на полставки. Я учусь на вечернем факультете на технологию пошива верхней одежды.
- О, учитесь и работаете? Это же тяжело! Да и времени свободного практически не остается...
- Я хочу хоть немного помогать родителям, - смутилась еще сильнее девушка. Спокойно перешептывающийся с Тарасом Сано наталкивал ее на странные выводы. К примеру, что подобное знакомство парень продумал уже давно и просто ждал, когда или пес или кот подкинет им повод примчаться к ветеринару. Дункан к слову уже чувствовал себя замечательно, пусть и был упакован в фиксирующую повязку.
Допрос Вики продолжался еще минут двадцать. Девушка очень надеялась, что кроме недогляда за собакой за ней косяков не было отмечено. На своего парня она посматривала откровенно сердито. Ничего не подозревающий Сано был абсолютно спокоен.

- В субботу мы ужинаем у твоей мамы, - уже подъезжая к дому Сано, объявила молчавшая всю дорогу Виктория.
Пан резко вдарил по тормозам и ошарашено уставился на нее.
- Я Марине Станиславовне обещала, - прижав к себе Дункана, пояснила Вика. В пятом часу ночи Сано с трудом понимал, причем здесь жена Тараса, поэтому он решил отложить разбирательство на утро.

- В субботу к нам на ужин придут Сано с Викой, - заявила мужу Марина, едва они переступили порог своей квартиры. - Так что нужно срочно купить новый стол.
Тарас замер, недоумевая.
- Похоже, у Сано с этой студенткой всё серьезно, а у нас стол уже не отмывается толком, - продолжила свой странный монолог его жена, направляясь в спальную комнату.
В пятом часу ночи Тарас совершенно не понимал, причем тут их стол, так что уточнить это он решил позже.

Кабул следующим утром хохотал над ними минут тридцать, быстро сообразив расклад.
- Ввики что же это... подумала, что вы - мои родители? - обескуражено уточнил Сано. - Но почему Марина Станиславовна её не переубедила?
Тарас только добродушно пожал плечами. В принципе он был бы рад и впрямь усыновить этого незадачливого парня. Желательно еще до гибели Дениса. Почему то Загумёнов был уверен, что сын был бы рад обзавестись братом. Впервые за три года Тарас вспоминал о Денисе спокойно, без кома в горле. Только изредка ловя себя на мысли, что не понимает родителей Сано, так запросто отказавшихся от своего законного права пережить столько новых эмоций вместе со своим ребенком, пусть ребенком тот уже давно и не был.
в основе биографии Тараса и Марины лежит реальная трагедия вполне реальной семьи. И вполне реальные переживания человека. Так что желающие рассказать мне про "сопли" у взрослого человека - лесом!