Holy Shit! I mean, FAB, John! (Virgil Tracy)
31 год назад
или, кто спрашивал, что там стряслось с TR-319?
читать дальше
История зачастую вершится не в больших залах с длинными рядами столов, не в шумных спорах и оживленных дискуссиях. Как много веков назад на всех планетах историю пишут через закулисные игры, жестокими приказами во имя искаженных идеалов. Космическая эра не меняет сущности безумства, она лишь делает безумцев ближе к звездам. К чужим звездам.
Юнга, совсем еще юный парень, с гордостью и неподдельный восторгом принял назначение на модернизированный космический борт "Квартет". Корабль, как было принято называть такую технику в Конгломерате, или космический борт, как сложилось в его родной звездной системе, использовался исключительно в секретных операциях. Поэтому назначение слегка его удивило, но он связал это с тем фактом, что на корабле уже служил его старший брат.
Служить с братом Гроэль данте Норно считал большой честью. А вот сам его брат, почему то был перед этим рейсом крайне напряжен.
Уже через пару дней полета Гроэль и сам стал замечать некоторые странности. Огромный корабль был словно пустой; большинство кают никем не использовались. О боевом задании капитан не распространялся, также выяснилось, что огромную часть экипажа почему-то составляли родственники. Брат Гроэля, служивший уже около пяти лет и побывавший не на одной секретной операции, с каждым днем становился все более замкнутым и угрюмым. Он хмурился и несколько раз даже фыркнул на брата, словно тот сам попросился на «Квартет».
Гроэль не был глупцом, он и раньше слышал, как все чаще в армии перешептывались о неоднозначности проводимой лидером планеты политики. Броские фразы про скачок технологии, будущем доминировании в энергетики и усиление позиций звездной системы не находили доверия у военных. Особенно у тех, кто прошел подготовку в одной из Академий космических флотов. В звездной системе росло гражданское недовольство, политическая элита видела его решение в скорейшем получении видимых результатов своего курса. И Гроэль вместе со всеми немногочисленным экипажем «Квартета» невольно оказались на острие этого "курса".
- Простите, сэр, могу я уточнить приказ? - не поверил своим ушам пилот, когда капитан огласил боевое задание.
- Введите координаты ближайшей звездной системы при желтом карлике и определите оптимальный курс до первой твердопочвенной планеты системы. По достижению вы получите дальнейшие указания, - повторил капитан. – Выполняйте.
- Есть, сэр! – козырнул мужчина и занялся прокладкой курса. Гроэль, присутствовавший в командном пункте в роли дежурного помощника, отметил про себя, насколько шокирован был таким простым приказом пилот.
- Что мы собираемся делать на орбите? – не удержался от неуставного вопроса пилот, когда капитан уже находился у дверей командного пункта.
- Наши дальнейшие указания будут озвучены на месте, - строго ответил капитан.
- Ближайшая – это же ТR -319, - вполголоса ругнулся пилот.
- Это плохо? – шепотом поинтересовался у него Гроэль, с опаской посматривая на капитана.
- С этой программой энергетического господства у нас всегда все плохо, - шикнул на него второй пилот.
- Вот только нас не спросили, - напомнил ему напарник и обратился к юноше: - Гроэль, ты здесь не очень-то нужен. Отнеси все падды в архивную, а то накопилось уже дофига.
Вообще-то паддов было всего три, но спорить Гроэль не стал. Только встревожено оглянулся, покидая мостик. Ощущение надвигающегося чего-то неправильного и страшного леденило душу, но Гроэль всячески его игнорировал. Жизнь еще не научила его доверять интуиции.
Когда он вернулся на мостик, TR-319 уже была на радарах. Первый пилот почему-то отсутствовал, а второй, бледный как смертное полотно, сидел на своем кресле, не отводя немигающего взгляда от монитора. Юноша прошел на свое место, отмечая, что на мостике отсутствуют оба наводчика, а связист отключил свою аппаратуру и сидит, закусив губу.
Капитан стоял у главного экрана и совещался о чем-то с первым помощником.
- Юнга, - неожиданно кивнул в сторону парня первый помощник.
- Да, сэр! – собрался Гроэль.
- Произвести пуск орудия 22, - даже не оборачиваясь к нему, приказал капитан.
Краем глаза Гроэль заметил, как второй пилот сжал кулаки, в связист застыл в немом ужасе.
- По какой цели, сэр? – робко уточнил парень.
- Цель выведена на радары.
Гроэль даже не представлял, что такое «орудие 22», каково его поражающее действие, принцип… Но даже если он не верил, что можно создать оружие, способное уничтожить целую планету, обойти все ее щиты, ПРО и ПВО, даже при таких условиях приказ звучал минимум дико.
- Выполняйте, юнга, - потребовал капитан, наконец, повернувшись к юноше.
- Сэр, уточните цель, - дрожащим голосом ответил тот, на негнущихся ногах подходя к месту левого наводчика.
С этой позиции ему стало заметно пятно багровой вязкой жидкости под креслом первого пилота.
- Цель выведена на радары, - повторил свой приказ капитан.
На радарах была только TR-319. В выведенной проекции она закрывала сейчас свой естественный спутник и главную орбитальную станцию местного флота.
- Сэр… - попытался возразить Гроэль.
- Я отдал приказ!
Капитан в два шага преодолел расстояние до него и со всей силы ударил наотмашь.
- Я - капитан этого корабля! Я отдаю приказы во имя нашего общества, во имя его процветания и благополучия! – ледяным голосом прочеканил мужчина, возвещаясь над упавшим от такого удара юношей. – Невыполнение приказа – это измена Родине.
Гроэль зажмурился и слышал, как с глухим щелчком капитан достает табельное оружие, приводит в боевой режим… на все это не ушло и секунды, но для юнги время словно замерло.
- А что у нас полагается за измену?
В жизни Гроэля, как и любого мальчишки стремящегося к военной карьере, такие понятия как «Родина», «честь», «приказ» всегда казались неприкосновенными, святыми. А измена – даже звучало низко и отвратительно.
Но внутри юноши что-то с треском ломалось, пока он поднимался с пола, прижав ладонь к ноющей скуле. Что-то разбивалось на части, молниеносно гнило и отравляло его этим, когда он осмелился открыть глаза и посмотреть своему капитану в лицо.
- Смерть, сэр, - сказал юнга, делая короткий шаг вперед, чтобы оружие мужчины уперлось ему в грудь. – За измену Родине полагается смерть.
Как раз в этот момент двери мостика раскрылись и вошла следующая смена. Гроэль сжался, увидев как побледнел его старший брат, и внутренне попросил у него прощения за то, что произойдет дальше. Он ждал выстрела, но брат опередил капитана:
- Сэр, могу я узнать, в чем обвиняется мой брат?
- Офицер Олоум данте Норно, юнга получил приказ произвести пуск орудия 22, - милостиво ответил капитан. – Но он отказывается его выполнять.
- Он не закончил курс наводки, - попытался заступиться Олоум.
- И кого это интересует? Приказ должен быть выполнен!
- Есть сэр, - козырнул Олоум и сел к пункту управления орудиями.
- Нет, Олоум, не надо. Прошу тебя… - закричал Гроэль, но было уже поздно. Экраны перешли в боевую раскладку, а через короткий отчет корабль коротко повибрировал, выпуская из себя толстоносую ракету.
- В карцер, - коротко кинул капитан пришедшим с Олоумом офицерам, кивнув на юнгу. А сам включил связь с научным отсеком. Два офицера подхватили нервного Гроэля под руки, и повели к выходу. На радарах мигающая точка быстро приближалась к своей цели, такая маленькая на ее фоне. Уже у дверей юнга с радостью увидел, как ее поразили сразу три ракеты планетарной ПРО. Но радость его была не долгой – на голографической проекции планеты от места взрыва начало расползаться серое пятно.
Научный отдел что-то озвучивал какие-то показатели, Гроэль не понимал и половины, только слышал как через вату писк десятков сканеров. Он смутно понимал, что делает, пока пытался вырваться. Кричал что-то, умолял. Вся его вера, что нельзя создать оружие, способное уничтожить целую планету, куда-то улетучивалась. Как разлетался в этот же момент Реагент-Т в атмосфере TR-319, убивая все живое на своем пути. Но про это юноша узнает только потом, когда «Квартет» возьмут на абордаж два корабля Первого флота, а его самого, сжавшегося и беззвучно рыдающего, обнаружат в карцере. Он не запомнит ни одного лица тех, кто укрывал его пледом, вкалывал успокоительное, вел по пустынным коридорам. В памяти остался только светлый, но какой-то траурный кабинет флагмана Первого флота, где его встретил Адмирал Морман и ДуосЭко. Это уже из их вопросов он узнает, про ставшую за двенадцать с половиной часов непригодной для жизни планету, про шесть трупов в морге «Квартета», про сгоревший блок управления двигателем, который не дал кораблю покинуть звездную систему до прибытия кораблей Первого флота.
- Вам известен этот офицер? – деловым тоном спросил Адмирал Морман, развернув к юноше фотографию. На все вопросы до этого юнга так и не ответил.
- Это… - даже все успокоительные не были способны сдержать слезы, навернувшиеся на глаза юнги, когда он увидел обожженный труп своего старшего брата.
- Он закоротил блок управления двигателем, чтобы корабль не смог сбежать с места преступления, - все так же сухо пояснил Морман.
Гобот все это время ходил туда-сюда по кабинету и не проронил ни слова.
- Это мой брат… - выдавил из себя юноша.
Мужчина дал ему время собраться с силами и продолжил допрос:
- Имя и звание сказать уже можешь?
- Олоум данте Норно, - прошептал парень, схватив себя за волосы. – Мой брат… мой брат…
Адмирал жестами показал гоботу, что разговаривать дальше не имело смысла. Это был последний выживший член экипажа «Квартета», которого они допрашивали по горячим следам. И единственный, у кого в протоколе не появилась отметка о проведение повторного допроса с участием телепата.
Окончательно пришел в себя юноша только через пару дней, уже в медотсеке. Тихий пациент без опасных ран не привлекал внимания, судя по всему статуса заключенного ему не дали, так что юнга безмолвно сновался по медотсеку, наблюдая за персоналом и размышляя о произошедшем. Пару раз он ловил себя на мысли, что не заслуживает жизни. Не заслуживает кротких улыбок медсестер, которые и сами-то были подавлены трагедией TR-319. Не заслуживает воздуха, которым дышит на этом корабле. Не заслуживает того, чтобы просыпаться утром. Не заслуживает ничего.
И в такие минуты единственное, что останавливало его от необдуманного шага – имя, выведенное красивым почерком на бирке его больничной пижамы – «Олоум данте Норно».
Имя того, кто убил целую планету, чтобы спасти жизнь брата. Имя того, кто не смог жить с этим грузом и покончил с собой, чтобы преступники не смогли скрыться.
Сделай он с собой сейчас что-то и это имя еще раз примет на себя грех убийства. Правда в этот раз даже попытаться его оправдать будет нечем.
На восьмой или девятый день своего пребывания в медотсеке юноша снова встретился с ДуосЭко. Гобота сопровождал зеленокожий офицер, судя по форме из Третьего флота. Они вышли из палаты в самом конце больничного коридора и не перекинулись даже словом, пока шли к лифтам.
- Простите, - осмелился подать голос юнга.
Гобот и его сопровождающий остановились. Мужчина даже не подумал потянуться к табельному оружию, и парня снова скрутило от мысли, что и такого доверия он тоже не достоин.
- Простите, вышла небольшая ошибка, - спешно заговорил данте Норно, боясь что голос его подведет и он не сможет признаться. – Меня зовут не Олоум. Это мой брат. Я – Гроэль. Я…
- Я знаю, - коротко бросил ДуосЭко. – Мы получили корабельную документацию.
- Но тогда почему? – запутался юнга теребя ткань с биркой.
- Да потому что нигде нет сведений, кто выполнил приказ. А тот факт, что Гроэль данте Норно был обвинен в измене – есть. И мы будем обязаны представить всю документацию «Квартета» суду. А значит, Гроэль данте Норно должен будет предстать перед военным трибуналом у себя на родине, - пояснил ДуосЭко. – И самое безобидное что его ждет – пожизненное заключение. Но общественности будет его жаль, потому что он – еще совсем ребенок. И сунувшись защищать его, рано или поздно общественность возьмет под знамена тот факт, что он по сути своей совершил подвиг, пошел против чудовищного приказа… А значит TR-319 снова и снова будет символом братской могилы, терроризма и бессмысленной агрессии.
- Но ведь все так и было! – воскликнул юноша не в силах поверить, что это ему сейчас говорит глава одной из самых влиятельных структур в Конгломерате. – Как вы можете это скрывать?..
- Да потому что мы успели эвакуировать шестнадцать тысяч и еще около тридцати двух тысяч выходцев с TR-319 по данным статистики временно проживают на других планетах, - остановил его гобот. – И у них должна быть родина. Родина, а не повод разного рода экстремистов развязывать то антиглобалистские, то межэтнические войны. В Конгломерате есть силы, способные тихо, но эффективно устранить режим, ответственный за эту трагедию. Но сдержать волну анархии не сможет никто. Нельзя ковать из надгробных крестов жертв знамена будущим убийцам. История TR-319 должна стать историей возрождения, а не легендой об отмщении. Так что, Олоум данте Норно, ваш брат поступил как герой, остановив двигатели «Квартета». Проживите достойную такого брата жизнь.
- Я вас не понимаю, - прошептал парень. – Вас же считают честным, умным и добрым.
- Все верно, - усмехнулся сопровождавший гобота мужчина. – Командующий такой и есть. Просто он знает, с кем нужно быть честным, с кем добрым, а когда - умным.
- Ты поймешь, мальчик, - грустно улыбнулся ДуосЭко. – Правда - это здорово. Но жизнь такая сложная штука, что иногда кому-то приходится врать, чтобы остальные могли быть счастливыми.
Но понимание у данте Норно стало приходить только через пару лет, когда седовласый Конан Такаги спорил с упрямой Рианой Гродич о возвращении на TR-319, когда планету все же решатся колонизировать. И за это «когда» вместо удручающего «если» действительно стоило соврать.
- Олоум, ты то чего лыбишься как идиот? - беззлобно проворчал Конан, толкнув друга локтем.
- Да подумал, какие у вас будут дети, - не стал признаваться о грустных воспоминаниях тот.
- Дети?! - возмутилась Риана. - Не, не, не! Вы сейчас про что вообще?
У Такаги рот растянулся в самой похабной улыбке, какую только можно было представить.
- Ну уж нет! - грозная сержант Гродич откровенно запаниковала, глядя на своего бойфренда. - Я не создана для материнства! Никаких детей, Конан! Никогда! Заведем крокодильчика и хватит!
- Тяжеловато парню будет с таким именем, - как бы в сторону бросил Олоум.
- То есть с таким отцом - нормально? - накинулась на него Риана, махнув в сторону Конана.
Мир продолжал жить дальше. Конан умел улыбаться и даже практически научил своего друга снова уметь радоваться жизни. Жизни, которую тот уже много лет пытался заслужить каждым своим поступком.
или, кто спрашивал, что там стряслось с TR-319?
читать дальше
История зачастую вершится не в больших залах с длинными рядами столов, не в шумных спорах и оживленных дискуссиях. Как много веков назад на всех планетах историю пишут через закулисные игры, жестокими приказами во имя искаженных идеалов. Космическая эра не меняет сущности безумства, она лишь делает безумцев ближе к звездам. К чужим звездам.
Юнга, совсем еще юный парень, с гордостью и неподдельный восторгом принял назначение на модернизированный космический борт "Квартет". Корабль, как было принято называть такую технику в Конгломерате, или космический борт, как сложилось в его родной звездной системе, использовался исключительно в секретных операциях. Поэтому назначение слегка его удивило, но он связал это с тем фактом, что на корабле уже служил его старший брат.
Служить с братом Гроэль данте Норно считал большой честью. А вот сам его брат, почему то был перед этим рейсом крайне напряжен.
Уже через пару дней полета Гроэль и сам стал замечать некоторые странности. Огромный корабль был словно пустой; большинство кают никем не использовались. О боевом задании капитан не распространялся, также выяснилось, что огромную часть экипажа почему-то составляли родственники. Брат Гроэля, служивший уже около пяти лет и побывавший не на одной секретной операции, с каждым днем становился все более замкнутым и угрюмым. Он хмурился и несколько раз даже фыркнул на брата, словно тот сам попросился на «Квартет».
Гроэль не был глупцом, он и раньше слышал, как все чаще в армии перешептывались о неоднозначности проводимой лидером планеты политики. Броские фразы про скачок технологии, будущем доминировании в энергетики и усиление позиций звездной системы не находили доверия у военных. Особенно у тех, кто прошел подготовку в одной из Академий космических флотов. В звездной системе росло гражданское недовольство, политическая элита видела его решение в скорейшем получении видимых результатов своего курса. И Гроэль вместе со всеми немногочисленным экипажем «Квартета» невольно оказались на острие этого "курса".
- Простите, сэр, могу я уточнить приказ? - не поверил своим ушам пилот, когда капитан огласил боевое задание.
- Введите координаты ближайшей звездной системы при желтом карлике и определите оптимальный курс до первой твердопочвенной планеты системы. По достижению вы получите дальнейшие указания, - повторил капитан. – Выполняйте.
- Есть, сэр! – козырнул мужчина и занялся прокладкой курса. Гроэль, присутствовавший в командном пункте в роли дежурного помощника, отметил про себя, насколько шокирован был таким простым приказом пилот.
- Что мы собираемся делать на орбите? – не удержался от неуставного вопроса пилот, когда капитан уже находился у дверей командного пункта.
- Наши дальнейшие указания будут озвучены на месте, - строго ответил капитан.
- Ближайшая – это же ТR -319, - вполголоса ругнулся пилот.
- Это плохо? – шепотом поинтересовался у него Гроэль, с опаской посматривая на капитана.
- С этой программой энергетического господства у нас всегда все плохо, - шикнул на него второй пилот.
- Вот только нас не спросили, - напомнил ему напарник и обратился к юноше: - Гроэль, ты здесь не очень-то нужен. Отнеси все падды в архивную, а то накопилось уже дофига.
Вообще-то паддов было всего три, но спорить Гроэль не стал. Только встревожено оглянулся, покидая мостик. Ощущение надвигающегося чего-то неправильного и страшного леденило душу, но Гроэль всячески его игнорировал. Жизнь еще не научила его доверять интуиции.
Когда он вернулся на мостик, TR-319 уже была на радарах. Первый пилот почему-то отсутствовал, а второй, бледный как смертное полотно, сидел на своем кресле, не отводя немигающего взгляда от монитора. Юноша прошел на свое место, отмечая, что на мостике отсутствуют оба наводчика, а связист отключил свою аппаратуру и сидит, закусив губу.
Капитан стоял у главного экрана и совещался о чем-то с первым помощником.
- Юнга, - неожиданно кивнул в сторону парня первый помощник.
- Да, сэр! – собрался Гроэль.
- Произвести пуск орудия 22, - даже не оборачиваясь к нему, приказал капитан.
Краем глаза Гроэль заметил, как второй пилот сжал кулаки, в связист застыл в немом ужасе.
- По какой цели, сэр? – робко уточнил парень.
- Цель выведена на радары.
Гроэль даже не представлял, что такое «орудие 22», каково его поражающее действие, принцип… Но даже если он не верил, что можно создать оружие, способное уничтожить целую планету, обойти все ее щиты, ПРО и ПВО, даже при таких условиях приказ звучал минимум дико.
- Выполняйте, юнга, - потребовал капитан, наконец, повернувшись к юноше.
- Сэр, уточните цель, - дрожащим голосом ответил тот, на негнущихся ногах подходя к месту левого наводчика.
С этой позиции ему стало заметно пятно багровой вязкой жидкости под креслом первого пилота.
- Цель выведена на радары, - повторил свой приказ капитан.
На радарах была только TR-319. В выведенной проекции она закрывала сейчас свой естественный спутник и главную орбитальную станцию местного флота.
- Сэр… - попытался возразить Гроэль.
- Я отдал приказ!
Капитан в два шага преодолел расстояние до него и со всей силы ударил наотмашь.
- Я - капитан этого корабля! Я отдаю приказы во имя нашего общества, во имя его процветания и благополучия! – ледяным голосом прочеканил мужчина, возвещаясь над упавшим от такого удара юношей. – Невыполнение приказа – это измена Родине.
Гроэль зажмурился и слышал, как с глухим щелчком капитан достает табельное оружие, приводит в боевой режим… на все это не ушло и секунды, но для юнги время словно замерло.
- А что у нас полагается за измену?
В жизни Гроэля, как и любого мальчишки стремящегося к военной карьере, такие понятия как «Родина», «честь», «приказ» всегда казались неприкосновенными, святыми. А измена – даже звучало низко и отвратительно.
Но внутри юноши что-то с треском ломалось, пока он поднимался с пола, прижав ладонь к ноющей скуле. Что-то разбивалось на части, молниеносно гнило и отравляло его этим, когда он осмелился открыть глаза и посмотреть своему капитану в лицо.
- Смерть, сэр, - сказал юнга, делая короткий шаг вперед, чтобы оружие мужчины уперлось ему в грудь. – За измену Родине полагается смерть.
Как раз в этот момент двери мостика раскрылись и вошла следующая смена. Гроэль сжался, увидев как побледнел его старший брат, и внутренне попросил у него прощения за то, что произойдет дальше. Он ждал выстрела, но брат опередил капитана:
- Сэр, могу я узнать, в чем обвиняется мой брат?
- Офицер Олоум данте Норно, юнга получил приказ произвести пуск орудия 22, - милостиво ответил капитан. – Но он отказывается его выполнять.
- Он не закончил курс наводки, - попытался заступиться Олоум.
- И кого это интересует? Приказ должен быть выполнен!
- Есть сэр, - козырнул Олоум и сел к пункту управления орудиями.
- Нет, Олоум, не надо. Прошу тебя… - закричал Гроэль, но было уже поздно. Экраны перешли в боевую раскладку, а через короткий отчет корабль коротко повибрировал, выпуская из себя толстоносую ракету.
- В карцер, - коротко кинул капитан пришедшим с Олоумом офицерам, кивнув на юнгу. А сам включил связь с научным отсеком. Два офицера подхватили нервного Гроэля под руки, и повели к выходу. На радарах мигающая точка быстро приближалась к своей цели, такая маленькая на ее фоне. Уже у дверей юнга с радостью увидел, как ее поразили сразу три ракеты планетарной ПРО. Но радость его была не долгой – на голографической проекции планеты от места взрыва начало расползаться серое пятно.
Научный отдел что-то озвучивал какие-то показатели, Гроэль не понимал и половины, только слышал как через вату писк десятков сканеров. Он смутно понимал, что делает, пока пытался вырваться. Кричал что-то, умолял. Вся его вера, что нельзя создать оружие, способное уничтожить целую планету, куда-то улетучивалась. Как разлетался в этот же момент Реагент-Т в атмосфере TR-319, убивая все живое на своем пути. Но про это юноша узнает только потом, когда «Квартет» возьмут на абордаж два корабля Первого флота, а его самого, сжавшегося и беззвучно рыдающего, обнаружат в карцере. Он не запомнит ни одного лица тех, кто укрывал его пледом, вкалывал успокоительное, вел по пустынным коридорам. В памяти остался только светлый, но какой-то траурный кабинет флагмана Первого флота, где его встретил Адмирал Морман и ДуосЭко. Это уже из их вопросов он узнает, про ставшую за двенадцать с половиной часов непригодной для жизни планету, про шесть трупов в морге «Квартета», про сгоревший блок управления двигателем, который не дал кораблю покинуть звездную систему до прибытия кораблей Первого флота.
- Вам известен этот офицер? – деловым тоном спросил Адмирал Морман, развернув к юноше фотографию. На все вопросы до этого юнга так и не ответил.
- Это… - даже все успокоительные не были способны сдержать слезы, навернувшиеся на глаза юнги, когда он увидел обожженный труп своего старшего брата.
- Он закоротил блок управления двигателем, чтобы корабль не смог сбежать с места преступления, - все так же сухо пояснил Морман.
Гобот все это время ходил туда-сюда по кабинету и не проронил ни слова.
- Это мой брат… - выдавил из себя юноша.
Мужчина дал ему время собраться с силами и продолжил допрос:
- Имя и звание сказать уже можешь?
- Олоум данте Норно, - прошептал парень, схватив себя за волосы. – Мой брат… мой брат…
Адмирал жестами показал гоботу, что разговаривать дальше не имело смысла. Это был последний выживший член экипажа «Квартета», которого они допрашивали по горячим следам. И единственный, у кого в протоколе не появилась отметка о проведение повторного допроса с участием телепата.
Окончательно пришел в себя юноша только через пару дней, уже в медотсеке. Тихий пациент без опасных ран не привлекал внимания, судя по всему статуса заключенного ему не дали, так что юнга безмолвно сновался по медотсеку, наблюдая за персоналом и размышляя о произошедшем. Пару раз он ловил себя на мысли, что не заслуживает жизни. Не заслуживает кротких улыбок медсестер, которые и сами-то были подавлены трагедией TR-319. Не заслуживает воздуха, которым дышит на этом корабле. Не заслуживает того, чтобы просыпаться утром. Не заслуживает ничего.
И в такие минуты единственное, что останавливало его от необдуманного шага – имя, выведенное красивым почерком на бирке его больничной пижамы – «Олоум данте Норно».
Имя того, кто убил целую планету, чтобы спасти жизнь брата. Имя того, кто не смог жить с этим грузом и покончил с собой, чтобы преступники не смогли скрыться.
Сделай он с собой сейчас что-то и это имя еще раз примет на себя грех убийства. Правда в этот раз даже попытаться его оправдать будет нечем.
На восьмой или девятый день своего пребывания в медотсеке юноша снова встретился с ДуосЭко. Гобота сопровождал зеленокожий офицер, судя по форме из Третьего флота. Они вышли из палаты в самом конце больничного коридора и не перекинулись даже словом, пока шли к лифтам.
- Простите, - осмелился подать голос юнга.
Гобот и его сопровождающий остановились. Мужчина даже не подумал потянуться к табельному оружию, и парня снова скрутило от мысли, что и такого доверия он тоже не достоин.
- Простите, вышла небольшая ошибка, - спешно заговорил данте Норно, боясь что голос его подведет и он не сможет признаться. – Меня зовут не Олоум. Это мой брат. Я – Гроэль. Я…
- Я знаю, - коротко бросил ДуосЭко. – Мы получили корабельную документацию.
- Но тогда почему? – запутался юнга теребя ткань с биркой.
- Да потому что нигде нет сведений, кто выполнил приказ. А тот факт, что Гроэль данте Норно был обвинен в измене – есть. И мы будем обязаны представить всю документацию «Квартета» суду. А значит, Гроэль данте Норно должен будет предстать перед военным трибуналом у себя на родине, - пояснил ДуосЭко. – И самое безобидное что его ждет – пожизненное заключение. Но общественности будет его жаль, потому что он – еще совсем ребенок. И сунувшись защищать его, рано или поздно общественность возьмет под знамена тот факт, что он по сути своей совершил подвиг, пошел против чудовищного приказа… А значит TR-319 снова и снова будет символом братской могилы, терроризма и бессмысленной агрессии.
- Но ведь все так и было! – воскликнул юноша не в силах поверить, что это ему сейчас говорит глава одной из самых влиятельных структур в Конгломерате. – Как вы можете это скрывать?..
- Да потому что мы успели эвакуировать шестнадцать тысяч и еще около тридцати двух тысяч выходцев с TR-319 по данным статистики временно проживают на других планетах, - остановил его гобот. – И у них должна быть родина. Родина, а не повод разного рода экстремистов развязывать то антиглобалистские, то межэтнические войны. В Конгломерате есть силы, способные тихо, но эффективно устранить режим, ответственный за эту трагедию. Но сдержать волну анархии не сможет никто. Нельзя ковать из надгробных крестов жертв знамена будущим убийцам. История TR-319 должна стать историей возрождения, а не легендой об отмщении. Так что, Олоум данте Норно, ваш брат поступил как герой, остановив двигатели «Квартета». Проживите достойную такого брата жизнь.
- Я вас не понимаю, - прошептал парень. – Вас же считают честным, умным и добрым.
- Все верно, - усмехнулся сопровождавший гобота мужчина. – Командующий такой и есть. Просто он знает, с кем нужно быть честным, с кем добрым, а когда - умным.
- Ты поймешь, мальчик, - грустно улыбнулся ДуосЭко. – Правда - это здорово. Но жизнь такая сложная штука, что иногда кому-то приходится врать, чтобы остальные могли быть счастливыми.
Но понимание у данте Норно стало приходить только через пару лет, когда седовласый Конан Такаги спорил с упрямой Рианой Гродич о возвращении на TR-319, когда планету все же решатся колонизировать. И за это «когда» вместо удручающего «если» действительно стоило соврать.
- Олоум, ты то чего лыбишься как идиот? - беззлобно проворчал Конан, толкнув друга локтем.
- Да подумал, какие у вас будут дети, - не стал признаваться о грустных воспоминаниях тот.
- Дети?! - возмутилась Риана. - Не, не, не! Вы сейчас про что вообще?
У Такаги рот растянулся в самой похабной улыбке, какую только можно было представить.
- Ну уж нет! - грозная сержант Гродич откровенно запаниковала, глядя на своего бойфренда. - Я не создана для материнства! Никаких детей, Конан! Никогда! Заведем крокодильчика и хватит!
- Тяжеловато парню будет с таким именем, - как бы в сторону бросил Олоум.
- То есть с таким отцом - нормально? - накинулась на него Риана, махнув в сторону Конана.
Мир продолжал жить дальше. Конан умел улыбаться и даже практически научил своего друга снова уметь радоваться жизни. Жизни, которую тот уже много лет пытался заслужить каждым своим поступком.
@темы: Такаги, Конгломерат планет, Фанфики
14.07.2017 в 22:55
15.07.2017 в 09:08
15.07.2017 в 23:53